С произведениями итальянского художника Джакомо Манцу советские зрители встречаются не впервые. В 1966 году большая выставка его скульптурных работ была экспонирована в Москве. Такие произведения Дж Манцу, как «Врата Смерти»,исполненные для собора Св. Петра в Риме, «Врата Мира и Войны», находящиеся в Роттердаме, и ряд замечательных портретов современников, знают во всём мире.

Однако яркая и многогранная творческая индивидуальность художника не замыкается в одном виде искусства. Так, например, недавно Манцу с необычайным блеском выступил как театральный оформитель. Необычайная свежесть и яркость фантазии, врождённое сценическое чувство, вложенные Манцу в оформление балета «Неистовый Роланд», в «сценографию» трагедии Софокла «Царь Эдип» и балета-шутки Стравинского «История солдата», сделали постановку этих спектаклей примечательным явлением.

 

Кроме того, Джакомо Манцу прекрасный рисовальщик, один из наиболее ярких и самобытных мастеров современной европейской графики. Кстати, следует напомнить, что некоторое количество его графических работ было экспонировано на персональной выставке художника в Москве.

 

Творческая история рисунков и гравюр Джакомо Манцу тесно переплетается с его работой над скульптурой, и вместе с тем его графика живёт своей самостоятельной жизнью. Специфические особенности выразительного языка графики дают Манцу возможность раскрыть ещё одну грань своего таланта. Поэтому более полное знакомство с его рисунками, литографиями, офортами может существенно обогатить наше представление о творчестве мастера.

 

Дж. Манцу «Голубка» 1961 г.

 

Предлагаемая вниманию зрителей выставка графических работ не охватывает всех этапов творческого пути Манцу-рисовальщика, но всё же она дает достаточно яркое представление об общем характере его графики.

Значительное место в экспозиции занимают быстрые наброски, фиксирующие наблюдение натуры, отражающие поиски определённого пластического или сюжетного мотива. Лучшие из этих листов подкупают свежестью, непроизвольным артистизмом, острым чувством характера. Они, по-видимому, являются плодом непрерывной повседневной работы мастера. Однако это не просто экзерсисы, позволяющие развивать профессиональную «хваткость» глаза и мастеровитость руки. Глядя на них, мы как бы приобщаемся к живой творческой атмосфере, окружающей художника — взволнованно-страстного наблюдателя и интерпретатора жизни.

Дж. Манцу «Инге» 1958 г. Карандаш.

 

К другой группе относятся рисунки, в которых можно обнаружить подчас ещё не полностью выкристаллизовавшийся композиционный замысел будущих скульптур или станковых графических циклов. Именно эта группа рисунков наиболее часто радует сочетанием свежей непосредственности восприятия с остротой поисков ядра будущего композиционно-образного решения.

Намеченные мотивы не всегда получают дальнейшее развитие, но в некоторых случаях, отталкиваясь от них, Манцу переходит к следующему этапу — созданию скульптурных композиций или гравюр. К числу рисунков-прототипов относятся «Сидящая Инге», «Танцовщица», «Раздевающаяся» и ряд других.

Дж. Манцу «Раздевающаяся» 1967 г.

 

С этой группой тесно связаны и собственно подготовительные рисунки к таким известным произведениям скульптора, как «Бюст Инге» 1964 года, «Натюрморт на стуле», «Любовники» 1966 года и т. д.

Дж. Манцу «Натюрморт на стуле» 1966 г.

 

Собранные воедино рисунки разных лет и разнообразного назначения дают нам возможность представить себе тот большой путь, который прошёл художник в своем творческом развитии: от ранних, незрелых ещё опытов начала ЗО-х годов («Сидящая женщина») и до всемирно известных шедевров.

Дж. Манцу «Сидящая женщина» 1933 г.

 

Основное ядро графического творчества Манцу составляют циклы, посвящённые теме фашистского террора и жестокости войны. Эта тема многие годы волнует гражданскую совесть художника. Характерно, что она нашла отражение и в некоторых рельефах его «Врат Смерти», а также легла в основу замысла последней по времени монументальной скульптурной работы Манцу «Врата Мира и Войны» в Роттердаме.

 

Примечательна многолетняя эволюция художественного решения этой темы в его рисунках, литографиях и офортах. Сразу же после освобождения Италии от фашизма в 1945 году под непосредственным впечатлением событий художник исполняет рисунок-набросок «Мученики с площади Лоретто» (позже перенесенный в литографию). В 1953 году он создаёт полный молчаливо-сумрачного трагизма лист «Женщины в концлагере Освенцим».

 

В дальнейшем Манцу переходит от изображений, связанных с конкретными историческими местами и событиями, к более обобщённым, синтезирующим образам. Таковы его серии литографий и рисунков «Смерть партизана» и подготовительные рисунки к рельефу «Смерть насильственная» для композиции «Врата Смерти».

Манцу находит всё новые и новые воплощения волнующей его большой темы. Таков лист, где из мрачной тьмы неверные мерцающие вспышки света вырывают трагически застывшую фигуру женщины, закутанной в плащ, и повешенного за ноги полуобнажённого партизана, обутого в грубые солдатские сапоги («Война», 1953 год).

Дж. Манцу «Война», 1953 г. Литография.

 

Иное решение в листе «Смерть партизана»: на отвлечённом светлом фоне острыми и точными штрихами нанесено изображение обнажённого повешенного мужчины и сидящей перед ним закутанной в плащ босой женщины с лицом, исполненным немой скорби и глубокой горестной думы, которая вызывает в памяти евангельскую Марию, предстоящую у распятия. Здесь Манцу отвлекается от внешних примет времени и деталей исторической ситуации (в этом — смысл отказа от изображения всяких атрибутов солдатской одежды), чтобы общая философско-этическая идея — сама суть человеческой трагедии — выступила бы прозрачно-ясно во всей своей, так сказать, всеобщности.

В этой графической сюите раскрыты как бы разные аспекты художественной интерпретации исторической трагедии. Ещё один из них дан в подготовительном рельефе для «Врат Смерти» — «Смерть насильственная». Для Манцу главным тут было передать сдерживаемый ужас и скорбное сострадание юной женщины, внезапно узревшей жестокий образ насильственной смерти.

Дж. Манцу «Смерть партизана» 1958 г.

 

Стремясь к полному разрешению мучающей его темы, художник возвращается к ней вновь и вновь. В 1960-е годы Манцу создаёт пастельный рисунок, перекликающийся с аналогичным подготовительным рельефом из «Врат Смерти», однако вместо женщины он вводит фигуру голого жирного палача в каске немецкого солдата, чем решительно изменяет весь смысл трагического диалога между живым и мёртвым, придав ему гротескный оттенок. Социально точно адресованный горький сарказм определяет силу воздействия этого листа.

В следующем наброске тот же жирный свинообразный палач, стоя у подножия распятия, угодливо протягивает для пожатия руку самодовольному князю церкви (верхушка католической иерархии в годы войны относилась весьма снисходительно к злодеяниям фашизма). Ассоциации с евангельской легендой здесь становятся совершенно очевидными.

Опираясь на евангельскую легенду о распятии Христа и его палачах, Манцу стремится к этически- обобщённому универсальному звучанию образа, не утрачивая, однако, всей конкретной социально-этической направленности, всей ёмкости его реального содержания.

Дж. Манцу «Смерть партизана» 1966 г.

 

Само обращение к широко известным евангельским темам, исполненным глубокого нравственного смысла, — одна из любопытных особенностей творческой работы некоторых прогрессивных  мастеров современной Италии. Вспомним «Распятие» Гуттузо, созданное ещё в 1943 году, или кинофильм «Евангелие от Матфея» Пазоллини.

Особенно близка к этому листу Дж. Манцу по характеру ассоциаций, но, так сказать, с обратным знаком по метафорическому смыслу своих образов, одна сцена из антифашистского фильма «Рим — открытый город». Приходский священник, участник Сопротивления, молитвенно склоняет колена перед коммунистом-партизаном, которого насмерть замучили гестаповцы, пытавшиеся заставить его выдать своих товарищей. Здесь евангельская легенда повернута своим острием против реакции. Так когда-то проповедь Яна Гуса и революционная деятельность Томаса Мюнцера в религиозных формах преследовали вполне земную цель — борьбу за освобождение народа от власти угнетателей.

Конечно, евангельские иносказания — лишь одна из эстетических форм утверждения прогрессивных идей в Италии. Для неё более характерны прямые формы отражения социальной борьбы. И всё же особые условия развития Италии делают возможным такое направление в прогрессивной культуре.

 

Ёмкость, многоплановость содержания искусства Джакомо Манцу, богатство вызываемых им ассоциаций проявляются не только в его программно-философских произведениях. Примером тому может служить совершенно иная по своему духу очаровательная сюита рисунков и офортов «Художник и модель», или «Художник и натурщица». У Манцу существуют также рельефы и скульптуры, посвящённые этой теме.

Дж. Манцу «Художник и модель» 1964 г.

Дело в том, что художник часто идёт к воплощению своего замысла «широким фронтом», он использует одновременно образные возможности скульптурного и графического языка. Решения эти не «параллельны», не взаимно изолированны. Переплетаясь, они как бы дополняют друг друга. Таков и этот двойной цикл ДЖ. Манцу, который можно полностью оценить, лишь сравнивая в скульптурных и графических работах этапы решения единой задачи. В одном из рисунков с остротой и юмором подчёркнут контраст между грузной приземистой фигурой художника и почти вызывающей красотой его юной нагой модели. В другом изображена по-крестьянски жёстко и торжественно сидящая пожилая женщина, к которой внимательно приглядывается художник (оба эти мотива наиболее последовательно разработаны в скульптурных эскизах).

В других композициях, в частности графических, автор передаёт и раздумчивое внимание художника, созерцающего модель, и стремительное движение руки обратившегося к холсту мастера. В нескольких листах Манцу концентрирует внимание на поэтической красоте непринуждённо-естественно лежащей модели, тогда как силуэт художника лишь еле намечен.

Дж. Манцу «Художник и модель» 1964 г. Офорт.

 

В одном из офортов, видимые как сквозь некий кристалл, возникают тёмные зыбкие силуэты: художник со сдержанным волнением вглядывается в натурщицу, задумчиво стоящую в отчуждении.

Трудно охарактеризовать однозначными по смыслу понятиями сложное многообразие ассоциаций, метафор, образно-поэтических оттенков, мыслей и чувств, которые содержит в себе серия этих рисунков и скульптур, то нарочито зыбких, эскизных, то ясно завершённых по форме. Основная, глубинная тема серии «Художник и модель» — это тема соприкосновения творящей личности с окружающей жизнью, жизнью, олицетворённой в образе женщины. Суть тайны её обаяния, её характера и стремится постигнуть и передать в своих образах художник.

К подобной теме в своё время настойчиво обращался и Пикассо, и не случайно его творчество всегда привлекало внимание Манцу.

Дж. Манцу «Художник и модель» 1962 г. Офорт.

 

Я остановился несколько подробнее на данных работах мастера потому, что на выставке именно в двух циклах — военном и «Художник и модель» — особенно наглядно раскрываются широта творческого мира мастера, его интерес к самым, казалось бы, противоположным сторонам жизни.

Серия «Художник и модель» интересна и тем, что она даёт известное представление о таких качествах искусства Манцу, как артистическая лёгкость и радостная свобода исполнения, способность насыщать свои рисунки вибрацией света, то нежной и поэтичной, то драматически-взволнованной. Художественные образы, созданные Джакомо Манцу в его листах, вызывают у зрителей множество ассоциаций. Расчёт на ассоциативность образа особенно свойствен искусству нашего времени, хотя и не является специфической его чертой (ассоциативность была присуща и искусству прошлого, особенно средних веков и Возрождения). Нередки случаи, когда современное искусство на этом пути приобретает отвлечённый, рассудочный характер. Но образы Манцу, как правило, подлинно поэтичны.

Субъективная острота видения, живость фантазии, богатство ассоциаций в основных работах Джакомо Манцу направлены на то, чтобы передать зрителям раздумья художника над судьбами человечества или вызвать в них радостно-свободное восхищение жизнью.

Такое искусство помогает зрителям занять вместе с художником определённую позицию, по отношению к миру: принятие его красоты и ненависть ко всему, что уродует и жизнь, и человека.

 

Ю. Колпинский

1969 год

 

На аватаре воспроизведена обложка каталога выставки графики Джакомо Манцу, состоявшейся в 1969 году в Москве. На обложке каталога репродуцирована работа Дж. Манцу "Голова Эдипа", 1968 г.