Скульптор и его модель. С глазу на глаз остаётся художник со своим героем, и только от его умения воссоздать видимое и невидимое в зримых, материальных формах пластики зависит успех.

 

Портрет — простой и сложный, трудный и благодарный жанр искусства — является излюбленным в творчестве львовского скульптора Эммануила Петровича Мисько. Глубокая заинтересованность в ценности человеческой личности и её неповторимой конкретности, внимание к строю её мыслей, чувств, настроений — вот что всегда присуще Мисько и что предопределило его творческий путь.

 

Герои Мисько — художники и воины, рабочие и учёные, писатели и колхозники, спортсмены и артисты. Очень разные по характерам, психологии, отношению к миру, призванию, жизненному опыту. Но есть в них нечто такое, что объединяет незримыми связями портреты этих людей в целостную галерею, ставшую заметным явлением украинской скульптуры последних двух десятилетий.

 

«Точкой отсчёта» может служить «Художник П. Балла» (1957), созданный всего год спустя после окончания института. Великое таинство творчества, то трудно уловимое состояние какой-то отрешённости художника и его глубокой внутренней сосредоточенности, предшествующее акту созидания, — вот что, пожалуй, определило психологическое и пластическое решение этого раннего портрета.

 

Э. Мисько. Художник П. Балла. 1957 г. Гипс тонированный. 48 X 27 X 30 см

 

«Балла» открыл длинный ряд скульптурных изображений художников, над которым Мисько работает уже двадцать лет и который увлечённо продолжает и сегодня. Ему всегда радостно и интересно создавать портреты своих коллег по профессии и призванию; он их хорошо знает, они близки ему по духу, отношению к жизни, складу характера и образного мышления.

Это люди творческого труда, созидатели новых эстетических и духовных ценностей, и именно этим они прежде всего влекут к себе Мисько. Будучи сам художником, он в портретах своих товарищей как бы анализирует, вскрывает природу творчества, размышляет о его специфике, возможностях, безграничном богатстве его проявлений.

 

Э. Мисько. Художник Фёдор Нирод. 1958 г. Гипс тонированный. 60 X 35 X 35 см Музей украинского искусства, г. Львов.

 

Если «Художник Фёдор Нирод» (1958) — образ глубоко лирический и эмоциональный, словно сотканный из тончайших душевных движений, то «Скульптор Дмитрий Крвавич» (1960) останавливает внимание драматической напряжённостью, скованной панцирем внешней сдержанности, обостренным чувством собственного достоинства, силой и устремлённостью воли и интеллекта.

 

Э. Мисько. Скульптор Дмитрий Крвавич. 1960 г. Гипс тонированный. 55 X 28 X 30 см Музей украинского искусства, г. Львов.

 

«Григорий Смольский» (1963) и «Леопольд Левицкий» (1966) — очень убедительные и достоверные психологические этюды, проникнутые чувством симпатии и добросердечного юмора автора, характеры сложные и в чём-то противоречивые.

 

Э. Мисько. Художник Леопольд Левицкий. 1966 г. Бронза. 40 X 25 X 30 см

 

В других портретах прослеживаются не столько нюансы психики и усложнённость образной характеристики, сколько выявление и усиление какого-то одного, определяющего качества.

Портреты львовских писателей П. Козланюка (1970), Р. Иванычука (1970), В. Гжицкого (1970), немецкого журналиста Ганса Фроша (1974) примыкают к этой линии развития творчества Мисько.

 

Э. Мисько. Писатель Р. Иванычук. 1970 г. Оргстекло. 68 X 37 X 47 см Музей украинского искусства, г. Львов

 

Приёмы изобразительной гиперболы, сознательного заострения образа особенно ощутимы в портрете В. Гжицкого — произведении несколько необычном для скульптора, отнюдь не бесспорном, но выразительном и впечатляющем.

 

Всё это отнюдь не «комплиментарные» портреты: рядом с тонкими и умиротворёнными оттенками на «палитре» Мисько нередко и резкие краски. Порой даже трудно сказать, где и как они ложатся: портретное сходство выдержано безупречно и скрупулёзно, но вместе с тем не пропадает ощущение почти гротескной заострённости образа. В то же время это не карикатуры, не шаржи; автор всегда остаётся в строгих границах данной ему объективной реальности и не прибегает к приемам деформации. Живописная, порой несколько дробная игра светотени, манера «текучей» лепки может сменяться результативными поисками крупной, внутренне наполненной формы, сильной и энергичной пластики больших масс и объёмов. Но и здесь Мисько всегда сохраняет чувство меры и никогда не впадает в схему, обескровливающую живую плоть натуры.

 

Постепенно, от одной работы к другой складывается тот эстетический и нравственный идеал художника, к воплощению которого Мисько стремится, например, в портретах крупнейших деятелей украинского изобразительного искусства Елены Кульчицкой (1957—1960) и Алексея Новаковского (1960).

В образе своей первой наставницы Е. Кульчицкой скульптор подчёркивает ощущение женственной мягкости и обаяния старой художницы, возвышенной просветлённости, ясности и чистоты её душевного мира. В его трактовке это человек много видевший и испытавший на своём веку, познавший жизнь, порою скорбный и уставший от её несовершенства, но счастливый сознанием до конца исполненного художнического и гражданского долга.

 

Э. Мисько. Портрет художницы Елены Кульчицкой. 1957 — 1960 гг. Дерево. 55 X 35 X 35 см Музей украинского искусства, г. Львов

 

А образу Алексея Новаковского автор сообщает заряд большой творческой энергии, широту творческого размаха. В портрете звучит тема гордости и чувства высокого достоинства художника, сознающего своё пророческое предначертание «властителя дум» народа, выразителя его сокровенных чувств и устремлений.

 

Э. Мисько. Портрет художника Алексея Новаковского. 1960 г. Дерево. 70 X 45 X 35 см Музей украинского искусства, г. Львов

 

В последние несколько лет галерея скульптурных портретов художников обрела новые качества; расширилась ее «география», во многом изменился сам подход к натуре.

Портреты скульпторов Т. Залькална (1968), А. Белявичюса (1973), А. Абакулова (1973), В. Петрова (1968), художников Р. Шавердяна (1973), Т. Нариманбекова (1975) исполнены, что называется, на одном дыхании; это своеобразные пластические импровизации и в то же время совершенно законченные, завершённые произведения — по мысли, содержанию образов, формальному решению портретов, воплощению авторского замысла.

 

Э. Мисько. Портрет латышского скульптора Т. Залькална. 1968 г. Гипс тонированный. 50 X 25 X 35 см

 

Перед нами художники, творцы, но не просто носители тех или иных качеств, а очень живые, осязаемые люди, наделённые яркой индивидуальной характерностью и национальной, этнической неповторимостью. Кажущаяся этюдность манеры, нервическая трепетность фактуры служат одним из средств персонификации творческого потенциала, образующего как бы стержень, каркас образной структуры.

Речь идёт, видимо, об усилении в творчестве Мисько личностного начала, о более органическом слиянии процесса воссоздания объективной реальности, в данном случае портретных черт модели, с активной и пристрастной оценкой её, о более непосредственном выражении в самой пластике личности автора, его творческой, нравственной и гражданской позиции, его отношения к миру и человеку.

 

Э. Мисько. Литовский скульптор А. Белявичюс. 1973 г. Шамот. 40 X 30 X 35 см

 

Образы художников, писателей, артистов всегда занимали воображение Эммануила Мисько. Стремление утвердить понимание художника как творца и мыслителя, гражданина и борца, поиски наиболее адекватного воплощения этого идеала приводят его к работе над образами великих украинских писателей Тараса Шевченко. Ивана Франко, Василия Стефаника, Леси Украинки. Наряду с портретными бюстами Мисько исполняет памятные медали, мемориальные доски, барельефы, наконец, увлечённо работает в монументальной пластике.

 

Э. Мисько. Мемориальная доска в честь 100-летия со дня рождения Леси Украинки

 

Важным всей его творческой биографии стало участие в создании памятников Ивану Франко во Львове (1960-1964 годы в соавторстве со скульпторами В. Борисенко, Д. Крвавичем, В. Одрихивским, Я. Чайкой и архитектором А. Шуляром) и в Дрогобыче (1966—1967 гг., в соавторстве с В, Одрехивским, Я. Чайкой, архитекторами Я. Новаковским и А. Консуловым). Эти памятники, ставшие заметным явлением всей украинской монументальной пластики шестидесятых годов, принесли авторам широкое признание. В процессе работы над ними Мисько входит в круг больших, масштабных идей и образов монументальной скульптуры, интенсивно осваивает её специфический пластический язык.

 

Памятник Ивану Франко во Львове. 1960—1964 гг. Гранит. Высота 12 м.

 

Этот творческий опыт получает своё дальнейшее развитие в Монументе Славы Советской Армии во Львове (1968—1970 гг., скульпторы Д. Крвавич, Э. Мисько, Я. Мотыка, художник А. Пирожков, архитекторы М. Вендзелович, А. Огранович. Государственная премия Украинской ССР им. Т. Шевченко, Золотая медаль М. Грекова).

Монумент Славы представляет собой сложный архитектурно-скульптурный ансамбль, включающий тридцатиметровую стелу с фигурами, — символы основных родов войск, центральную скульптурную группу и массивный гранитный пилон с рельефами.

Широким и властным жестом благословляет Родина-мать, которой скульптор придал черты реально существующей женщины, символический меч Солдата, принимая торжественную присягу верности и преданности ратному долгу.

 

Монумент Славы Советской Армии во Львове. Фрагмент.

 

Исполненные на различных уровнях образно-художественного обобщения, эти фигуры образуют сложный контрапункт, находящий своё разрешение в идейно-смысловом, композиционном и пластическом единстве группы и всего ансамбля.

Боевой путь Советских Вооруженных Сил, тема неразрывного единения армии и народа раскрываются в шести многофигурных горельефах из кованой меди, расположенных на обеих сторонах пилона.

Суровые и патетические ритмы первых рельефов («Рождение Красной Армии» и «Год 1941-й») взрываются в центре пилона яростью смертельных схваток с врагами («Гражданская война» и «Великая Отечественная») и вновь возрождаются в приподнятой праздничности «Освобождения Западной Украины» и «Победы».

Такая «эмоциональная композиция» двух скульптурных триптихов обогащает полифонию широкой исторической панорамы борьбы армии и народа за свободу и счастье Отчизны.

 

Монумент Славы Советской Армии во Львове. Фрагмент. 1968—1970 гг. Стела 30 м, группа 5 м, рельефы 4X6 м

 

Сама жизнь раздвигает рамки тематического и жанрового диапазона скульптора. В мастерской Мисько всё чаще появляются новые модели — рабочие львовских заводов, колхозники, чекисты, пограничники. Преодолевая «цеховую» ограниченность круга художников, он приходит к более широкому и ёмкому пониманию творческого труда. Эта социальная и эстетическая категория наполняется большим общественным содержанием, увиденным и почерпнутым в реальной окружающей действительности.

Свободный труд, сознательно устремлённый к общественному благу, становится трудом творческим, раскрывающим лучшие качества человека, поднимающим его над обыденностью, формирующим не просто характер, но цельную и яркую личность.

 

Э. Мисько. Бригадир монтажников Д. Барбара. 1959 г. Гипс тонированный. 70 X 45 X 35 см Музей украинского искусства, г. Львов

 

От «Бригадира монтажников Д. Барбары» (1959), «Доярки Т. Пришляк» (1960), «Гуцула» (I960), «Молодого рабочего» (1964) и других портретов шестидесятых годов Мисько идёт к более углублённой разработке образа нашего современника.

В известной мере итоговыми произведениями можно считать «Мастера золотые руки» рабочего Д. Лотоцкого» (1972) и «Героя Социалистического Труда доярку О. Солотву» (1973). В облике пожилых, многоопытных тружеников Мисько уловил и передал состояние внутренней собранности и сосредоточенности, столь знакомое и высоко ценимое людьми творческого труда, интеллектуальность и духовную культуру, крепость и ясность решительных и целеустремленных натур.

 

Э. Мисько. Герой Социалистического Труда доярка О. Солотва. 1973 г. Гипс тонированный. 63 X 80 X 45 см Музей украинского искусства, г. Львов

 

Эти и другие, во всяком случае большинство портретов Мисько объединяет ещё одно: отношение автора к своим моделям. Это отношение человека, умеющего горячо и искренне радоваться открытию в другом каких-то прекрасных свойств и качеств.

Свой мир скульптор населил добрыми друзьями — будь то доярка из украинского села или литератор из ГДР, живописец из Азербайджана или кадровый рабочий со львовского завода, старый латышский ваятель или юноша-гуцул.

 

Э. МиськоПортрет журналиста Ганса Фронта (ГДР). 1974 г. Шамот. 55 X 35 X 42 см

 

И Мисько всегда рад встрече с ними; он любит в них истинную, нравственную красоту и духовное богатство тружеников, значительность личностей, для которых труд-творчество стал смыслом и высшим оправданием всей их жизни.

Такой душевный настрой всегда определял характер и направленность творческих поисков Мисько, доминировал над собственно формальными задачами и проблемами. Автор словно вводит нас в круг своих близких друзей, приглашает пристальнее всмотреться в их лица, узнать и полюбить их. И как органичен скульптор в своём дружественном пристрастии к моделям, так же естествен и органичен он в стремлении воссоздать их образы с предельной художнической честностью и непосредственностью. Вероятно, отсюда проистекает и его последовательная приверженность к принципам и приёмам реалистической пластики, и его чуткость к духовным процессам в нашем обществе, и углублённый интерес к жанру психологического портрета, наконец, его нежелание и неспособность даже в малом поступиться правдой мысли и чувства, полнокровной жизненностью конкретной формы. Эта гуманистическая концепция человека придаёт творчеству Эммануила Мисько внутреннюю целостность, значимость серьёзного явления современной советской скульптуры.

 

Г. ОСТРОВСКИЙ

 

На аватаре: Эммануил Петрович Мисько